В первый же день меня вывели на принудительные работы и заставили подметать двор. Это был единственный случай, больше меня на работы не выводили. Каждый день, иногда по 3-4 раза в сутки вызывали на допрос. В камеру заходили охранники ставили лицом к стене, надевали на руки за спиной наручники и выводили в камеру для допросов или пыточную... Допрос – это избивание под абсурдные обвинения. Во время первого же допроса мне нанесли удар штык-ножом... Перед этим угрожали выколоть глаза и перерезать горло, каждые пять минут передергивали затвор и угрожали расстрелом. После ранения дали бинт и сказали, чтобы я сделал себе перевязку, так как через 15 минут меня должны расстрелять. Я сам себе забинтовал ногу. На этом избиения и пытки не прекратились. Они продолжались постоянно, причем, во время избиения специально старались попасть в рану. Через сутки после ранения сокамерники начали возмущаться, что не хотят быть со мной в одной камере, так как им казалось, что я вот-вот умру. Мои шерстяные штаны пропитались кровью из-за раны и обильной кровопотери, в камере стоял смрад запекшейся крови. ...Я постоянно терял сознание, давало сбои сердце. ...Сам я не ел и старался пить по минимуму, так как с моей раной мне было тяжело и больно двигаться.
