Одна из самых ужасных атак за время войны на востоке Украины произошла в Мариуполе 24 января 2015. Хотя обстрелы в то утро велись с территории, контролируемой сепаратистами, Украина не выглядела хорошо в этом инциденте. Последствия атаки показывают, что украинские законы защищают людей от обычной войны. К сожалению, сейчас жители Восточной Украины имеют дело с совершенно другим видом войны.
Микрорайон Восточный расположен на краю Мариуполя, примерно в 15 км от линии разграничения. Восточный отделен от центра огромным металлургическим заводом «Азовсталь», построенным в качестве жилья для его работников. Местная жительница Светлана Ковалева (автор знает настоящую фамилию), пострадавшая в результате нападения 24 января, вспоминает, что в конце лета 2014 года отдаленные звуки обстрела начали преследовать жителей Восточного. Они с болью понимали, что война может вскоре добраться до них. Еще одним ранним признаком войны для Светланы было то, когда местные власти начали готовить бомбоубежища. Сегодня можно увидеть стрелки, указывающие на ближайшие убежища, нанесенные на стенах по всему Мариуполю. Но Светлана, которая вышла за покупками, когда взрывались гранаты, говорит:
«Это немножко другая война. Эти убежища были построены для войны, в которой самолеты переносили свои бомбы издалека. После звука сирен люди успевали бы добежать до убежища». Инфраструктура в Восточном, как и в любом месте на востоке Украины, никогда не имела целью защищать людей от врага, расположенного за углом, гранаты которого могли бы поразить без предупреждения.
Но инфраструктура – не единственное, в чем Украина оказалась неподготовленной к «гибридной войне». Представители Коалиции «Справедливость ради мира на Донбассе» провели интервью с дюжиной пострадавших от нападения на Мариуполь, и каждый из них испытал значительные трудности в получении компенсации за потерю имущества или медицинские счета. Некоторые из тех, кто посоветовался с адвокатом, потеряли желание даже начинать поиски компенсации от государства.
Трата времени
Во многом истории похожи друг на друга. Люди были ранены в результате обстрелов либо их имущество было повреждено. Поддержка со стороны государства оказалась недоступной, и пострадавшие вместо этого могли полагаться лишь на семью и друзей. Нога Светланы была ранена шрапнелью, но время ожидания в больницах Мариуполя в этот день было настолько длительным, что она предпочла уехать автобусом в Бердянск, где получила медицинскую помощь. Организовал и оплатил эту поездку случайный прохожий. Позже родственники Светланы забрали ее домой. Чтобы она полностью восстановилась от травм, понадобилось семь месяцев.
В большинстве случаев у пострадавших и тех, кто остался за выбитыми стеклами, просто не было времени, чтобы добиться поддержки от государства. Тем, кто все же взял это за себя, пришлось ходатайствовать месяцами, а иногда получать жесткие отказы от государственных структур, и удалось добиться разве что карманных денег. Целособразнее было было бы обратиться за помощью в местные предприятия, такие как металлургический комбинат «Азовсталь», или к международным гуманитарным организациям.
Ирина (которую на самом деле зовут по-другому) была в своей ванной, когда ударили снаряды. Она осталась невредимой. Однако ее машина, припаркованная во дворе, была полностью уничтожена. Когда она консультировалась с адвокатом, чтобы узнать, стоит ли подавать заявление на компенсацию, он сказал, что она только потратит свое время. Адвокат объяснил Инне, что не существует установленного механизма того, как государство могло бы быстро и без бюрократии возместить ущерб пострадавшим. Закон «О борьбе с терроризмом» предусматривает право граждан на компенсацию вреда, причиненного террористическими атаками (так были классифицированы все атаки сепаратистских сил). Многие решили, что судебная тяжба обойдется дороже, чем компенсация, на которую они могут рассчитывать. Подать иск было бы намного проще, если бы в преступлении был обвиняемый. Само понятие терроризма свидетельствует о том, что атака осуществлялась группой, действующей тайно в пределах государства. Но снаряды, попадавшие в Восточный, летели с территорий, контролируемых сепаратистскими силами. Украинские власти вряд ли смогут вовремя привлечь виновных к ответственности. Как и инфраструктура, законы были разработаны для другого вида войны.
Адаптировалась ли Украина к «гибридной войны»?
Со вступлением в силу закона о реинтеграции в январе 2018 года Украина официально объявила территории, контролируемые сепаратистскими комбатантами, как оккупированные иностранным государством, Российской Федерацией. Это также означает, что украинское государство отрицает юридическую ответственность за разрушения, причиненные этим территориям. Это – серьезное изменение правовой логики: до сих пор закон о борьбе с терроризмом предоставлял по крайней мере теоретическую возможность получить компенсацию за убытки, причиненные пострадавшим. Если атака произойдет сегодня, их положение станет еще более неутешительным: государство может просто отказаться от любой юридической ответственности за вред, причиненный гражданам Украины во время боевых действий. Поэтому в будущем будет труднее получить компенсацию.
«Реинтеграционный закон» предусматривает суверенитет над территорией, которую сейчас занимают сепаратистские силы, но отрицает ответственность за происходящее на ней. Это удобное решение для Украины – не адаптировать свои юридические процедуры к тому виду войны, которая продолжается на Донбассе. Люди, которые остаются в зоне конфликта, теперь стали еще более уязвимыми.
2 октября в 16:00 в помещении Полтавского художественного музея (ул. Европейская, 5) состоялась презентация издания "Город, с которо...
2 октября в 16:00 в помещении Полтавского художественного музея правозащитники представят издание «Город, с которого началась война»...
17 сентября в 15:00 в Областной универсальной научной библиотеке г. Хмельницкий состоялась презентация интерактивной выставки показа...
Секретариат Коалиции «Справедливость ради мира на Донбассе»